Накануне Дня археолога об алых парусах и лопате, о трудностях и открытиях этого лета рассказал Горсайту Вячеслав Иванович Молодин, академик, заместитель директора института археологии и этнографии СО РАН, который в данное время находится на раскопках в Венгеровском районе Новосибирской области.
— Вячеслав Иванович, над чем вы работаете в этом году, новый участок разрабатываете или продолжаете исследовать старый?
— Наш отряд продолжает исследования на тех же памятниках, на которых работаем уже много лет: это очень крупный некрополь Тартас-1, куда входят могильники, погребальные комплексы самых разных культур, которые существовали в то время в Западной Сибири, а также и несколько поселений эпохи раннего неолита и бронзы. И мы работаем на памятнике Усть-Тартас-2, открытом нами совсем недавно, 2-3 года назад. В настоящее время там у нас задачи по изучению и раннего неолита, и погребальных комплексов эпохи бронзы. На этих двух объектах мы ведем в этом году раскопки.
— Сколько человек у вас работает и как вы устроились там?
— Ну, слава богу, невзирая на эти трудности, известные вам, всё-таки удалось сформировать полноценный отряд и у нас вот уже второй месяц работают 30-40 человек примерно. Это полевой отряд: мы живём в полевом лагере, на природе, здесь у нас своя инфраструктура, мы сами готовим еду, живём в палатках, так что всё как надо.
На раскопе. Академик В.И Молодин с к.и.н. Л.С. Кобелевой
— Вы упомянули про трудности, какие изменения внёс коронавирус в вашу работу?
— Прежде всего, непонятно было — разрешат или не разрешат вести раскопки. Потом всё-таки пошли некоторые послабления, и министерство разрешило нам вести полевые исследования. Ну а потом и наш губернатор тоже разрешил вести эти работы. Это всё не просто: нужно было получать разрешения и у местного начальства, у руководителей Венгеровского района. Обычно мы выезжали в конце мая — у нас пропал месяц полевых работ, июнь. Вы знаете сибирское лето: оно, к сожалению, короткое, поэтому приходится максимально использовать возможности для полевых работ. А в этом году нам разрешили работать с июля, и поработаем ещё и в сентябре, по крайней мере, у меня приказ подписан до 15 сентября. Но, может быть, нам разрешат поработать и до конца сентября, что было бы очень хорошо.
— Какие интересные находки уже были или, может, даже открытия этого лета.
— Вы правильно сказали, было уже даже открытие, совершенно неожиданное. Вообще каждая находка по-своему интересна и по-своему значима, но есть, конечно, выдающиеся. В этом году, я считаю, нам фантастически повезло, потому что в одном из захоронений кротовской культуры (это эпоха бронзы, примерно вторая половина III тысячелетия до нашей эры), в одном из захоронений мы наткнулись на совершенно замечательный предмет. Важно ещё то, что он лежал, что называется, in situ, то есть непотревоженно, на погребённом, давно умершем человеке. Это глиняная скульптура человека, довольно массивный такой предмет, около 20 см в длину. У меня большой опыт и полевых работ, и не полевых работ, но подобного предмета я не видел никогда и нигде. Это совершенно оригинальная скульптура человека, пол определить очень сложно, но выполнено очень рельефно лицо. Причём лицо человека скорее европеоида, чем монголоида: круглые глаза, такой рельефный нос, на лице показана татуировка, что характерно для этого периода нашего исторического прошлого.
К.и.н. Н.С. Ефремова, водитель О.Ф. Сентябов, академик В.И. Молодин, к.и.н. Ю.Н. Ненахова, аспирант А. Веретенников. На раскопе. Памятник Усть-Тартас-2. (Венгеровский р-он)
В теле этой фигуры была выполнена выемка, в которую видимо что-то помещали. Ну, это обычно в древности и уже сейчас в этнографии мы знаем, это так называемые приклады в погребении или в ритуальных комплексах, на культовых местах. Вот эти приклады сопровождались какими-то приношениями. Что там было — мы попытаемся узнать, мы взяли это заполнение на анализ, может быть наши специалисты-химики подскажут, что там лежало. Но и это ещё не всё: на голове у этого человечка была костяная маска надета, и после того, как мы с ней немножко поработали, представляется, что изображена морда зверя, скорее всего, медведя. Вот такая вещь. Она совершенно незаурядная, она, это я без преувеличения вам говорю, вполне может украсить Эрмитаж, Лувр или любой мировой музей — таких предметов найдено не было никогда. Нам, можно сказать, фантастически повезло.
— Вот смотрите, вы ведь уже находили погремушку, там тоже голова медведя была…
— Погремушку мы нашли на поселении, в общем, территориально близко от этого памятника, но то ли это тоже детская игрушка, то ли это какой-то атрибут шаманской практики — это большой вопрос. Но это нечто другое. Единственное, что вот этот символ медведя, он, может быть, присутствует и там, и там. Но семантически это разные вещи, конечно. Хотя и то и другое — оно прекрасно.
— Вы фотографии же делали этой находки?
— Пока мы вам ничего не дадим и не покажем. Потому что сейчас, к сожалению, если попадает вещь в интернет, то это всё. Кто её потом будет публиковать, интерпретировать, я не знаю, но мне бы этого не хотелось. Пока нет научной публикации, мы её не будем показывать.
Д.А. Ненахов. Ранний неолит! Памятник Усть-Тартас-2. (Венгеровский р-он)
— Что ещё интересного было, кроме этого?
— На Усть-Тартасе у нас в прошлом году был замечательный приклад эпохи раннего неолита, где была скульптура голова лося, скульптура птицы, мы об этом рассказывали. Но мы в прошлом году не докопали этот ровик (ровик, который огораживает сакральное пространство). Его сопровождают ямы, ямы вот с такими прикладами. Удалось сразу же определить датировку, это, видимо, конец VI-VII тысячелетие до н.э., то есть это самый ранний неолит на нашей территории. Мы пока не публиковали тоже эти находки, потому что надо было доисследовать всю эту площадь сакрального пространства. И поскольку такая задача была поставлена, мы привлекали геофизиков. Но геофизики, к сожалению, нам не смогли помочь — их приборы не ловили этого ровика. И оставалось нам надеяться только на себя. К счастью, этот ровик мы нашли — он замыкается, заканчивается, это сакральное пространство. В этом году мы его доисследуем. И сам ровик, и прилегающие к нему конструкции, может быть, там ещё что-то мы найдём интересное. Наверняка. Пока мы его нашли, что самое главное, а вот исследовать его мы ещё фактически не начинали. Вот это одна из главных задач, которую я ставил на этот сезон. Так что надеюсь, что всё здесь будет нормально.
Ну а на «Тартасе-1» — это продолжение могильников, там сейчас идёт могильник так называемой Андроновской культуры, это эпоха развитой бронзы, и у нас на этом памятнике исследовано более трёхсот уже захоронений этой культуры. Вот мы продолжаем эти работы и более десятка захоронений уже в этом году исследовали.
— Объясните, почему, скажем, в Грецию люди отовсюду едут посмотреть специально на амфитеатры и скульптуры, те, что нашли на раскопках, а наши находки, они же древнее, но их негде увидеть.
— Не нужно ставить так вопрос, потому что это совершенно разные и цивилизации, и эпохи. То, что вы имеете в виду, греческая цивилизация — это эпоха раннего железа, то есть это вторая половина 1-го тысячелетия до нашей эры. А у нас, то, о чём я вам рассказываю, вот этот неолит, это 7-ое тысячелетие до нашей эры. Это то время, когда человек освоил камень, освоил керамику в полной мере, появились глиняные сосуды, это огромная древность. Также и бронза — это намного древнее того, о чём вы спрашиваете. Какие там греки? У нас есть, конечно, культуры, которые по времени совпадают с греческой цивилизацией, но это значительно позже, это уже в эпоху раннего железа. У нас есть тоже такие и находки, и культуры, но их сравнивать совершенно некорректно. Ни в каких планах.
К.и.н. Ю.Н. Ненахова за любимым делом! Памятник Усть-Тартас-2.
— Но они сделали так, что это можно легко посмотреть, туризм и всё такое. У нас такого пока нет в Сибири.
— Ну, это уже другой вопрос, что они там сделали (вздыхает). Они сделали потому, что у них эта цивилизация изучена, во-первых, очень неплохо. Во-вторых, там же она представлена очень яркой архитектурой — это храмы, это скульптуры, которых исследовано за более чем столетие значительное количество. И это всё можно реально поехать посмотреть. То, что мы исследуем, лежит в земле. Сегодня оно лежит, завтра мы расчистили и убрали. Что показывать туристам? Только предметы. А предметы — пожалуйста, в наш музей (прим.ред. – Музей истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока в Академгородке). И, кстати, к нам там паломничество — и ребятишек, и студентов, и просто любой человек может прийти посмотреть. Другое дело, что сейчас в связи с пандемией коронавируса это всё непросто. Но когда-нибудь она кончится. И поэтому, пожалуйста, приходите.
А архитектура, к сожалению, у нас сохраняется очень плохо. Безумно жалко. Вот тот же ровик — великолепное удивительное сакральное место. Неизвестен тип такого в Евразии, впервые мы исследуем такой памятник. Но его не сохранишь. Мне всегда жалко потом рекультивировать раскопки, потому что всё, что мы раскопали, всё, что мы исследовали, приходится зарывать, это не сохранится никак. А для того, чтобы сделать музей под открытым небом, прямо на месте… Ну, может быть, когда страна будет жить побогаче, может быть, и мы к этому придём.
— А каковы причины того, что наша архитектура не сохранилась?
— Она была деревянной. Все эти дома были из дерева, всё это недолговечно. Допустим, люди жили определенное время в одном месте. Ну, может быть, 100 лет, потом в силу каких-то причин они его покидали. Вот вы бывали на местах бывших деревень, видели, как это выглядит? Вот примерно так же. Когда всё это разрушалось, на месте этого поселения оказывались такие вот такие ямы и западины. Если это было городище укреплённое — такие есть на территории нашей области — остаются следы рвов, валов, оборонительных систем. И с эпохи бронзы такие оборонительные системы фиксируются. Такие вещи сохраняются, они есть и у нас. И, кстати, из них можно было бы и музей сделать. Ну, допустим, известное Вознесенское городище, это Венгеровский район, в районе села Вознесенка, там сохранилось прекрасное городище, ставка хана Кучума. Его можно музеефицировать и сегодня. Провести там раскопки и законсервировать, сделать павильоны. Но это всё деньги, кто же даст? Так что есть такие вещи, но поскольку это всё из дерева было и земли, то так, как это было где-нибудь там на Апеннинах, когда сохранялись каменные постройки, этого нет. Вот в Турции, к примеру, есть экскурсионные маршруты, когда вас везут на катере, и вы смотрите, а под вами развалины каменных построек, что сохранились до сих пор. Их перекрыло море, сейчас они под водой, а когда-то были на берегу, но даже сейчас мы можем видеть эти каменные постройки. А у нас дерево, глина и земля, вот поэтому и не сохранилось.
Погребение эпохи ранней бронзы (одиновская культура) с украшениями-подвесками. Памятник Усть-Тартас-2.
— А были ли у вас интересные, какие-то особенные случаи на раскопках?
— Нет, слава богу, никаких таких случаев не было, потому что каждый такой случай — это ЧП. Мы сейчас живем как бы в полурезервации, наши поездки только в магазин, в аптеку, и то в масках и так далее. Также и к нам очень редко. К нам же обычно паломничество: и школьники, и местные жители всегда приезжают. Но сейчас, видимо, в связи с этой пандемией, не так уж много народу. И это правильно.
— Какой состав отряда у вас? В этом году кто-то из местных жителей работает?
— Да. У нас состав в основном студенты. Прежде всего, сотрудники института, специалисты, мой заместитель — доктор наук, Мыльникова Людмила Николаевна, несколько кандидатов наук, несколько аспирантов, которые со мной работают много лет, не один год. А так же это студенты, уже старшекурсники, которые бывали в экспедициях не раз и им это нравится. Многие из них специализируются на археологии — из НГУ, из нашего педуниверситета, из Томского университета, один мальчик из Санкт-Петербургского университета. Вот такой состав. И местные жители — два человека, которые к нам приезжают тоже постоянно, девочка и юноша из Венгерово
— Они школьники?
— Девочка — школьница, а юноша уже учится в вузе, на каникулы домой приезжает и к нам. Они прямо работают в качестве рабочих, у нас же земляная работа. Это такое представление, что археолог только с кисточкой сидит и ножичком работает, а это уже последняя акция, в самом конце. Прежде чем к этому подойти, нужны серьёзные земляные работы, причём лопатой, потому что технику мы не применяем. И на этих земляных работах, конечно, работают люди, даже не очень квалифицированные. Хотя, если человек уже был на практике, он уже знает, как это делать и с осторожностью это делает, это тоже обучение, которое нужно пройти.
— В этом году местных жителей двое, а обычно их больше?
— Из Венгерово вы имеете в виду? Всяко бывает, в прошлом году побольше было, человек пять. А в этом году вот так.
— А что их привлекает, почему они к вам приходят, это романтика?
— Да, слава богу, что у современной молодежи понятие романтика не истребилось ещё. И что их, помимо телефонов и компьютеров, интересует ещё их история, их интересует полевая жизнь. Это — романтика, это прекрасно. Вот мы истребляем постоянно эту романтику, а зря.
Захоронение ребенка одиновской культуры. Памятник Усть-Тартас-2.
— Вы же в разных экспедициях были, почему именно Венгерово?
— Так сложилась судьба у меня. Я с 70-х годов здесь начал работать. Мой учитель, академик Окладников Алексей Павлович, он меня и нацелил на эту территорию. Конечно, я работал и работаю и в других местах. Но это место для меня с научной точки зрения представляет очень серьёзный интерес. Потому что когда я начал здесь работать, без преувеличения, были изучены только несколько объектов, достаточно слабо. А за эти годы удалось, можно сказать, написать историю не только этого района, а вообще Иртышского междуречья, начиная с прихода человека сюда до этнографической современности. Некоторый итог — наш учебник для школ Новосибирской области, который мы сделали, и там это можно посмотреть. Мы хотим, кстати, сделать второе издание, потому что первое издание разошлось, его уже не купишь. Но, к сожалению, пока не складывается. А вообще надо бы это сделать, потому что народ очень интересуется, в том же Венгерово меня не раз спрашивали — а где купить можно? А нигде, потому что тираж весь разошёлся. Мы его делали по заданию губернатора к 80-летию Новосибирской области. И учебник получился очень неплохо. Но сейчас я вижу, что нужно бы переделать, исправить и так далее. Но вот пока, к сожалению, не складывается.
— Когда вы в магазины приходите или в аптеки, местные жители расспрашивают вас о том, что вы нашли?
— Конечно. Нас знают, узнают и мы всегда даём обширную информацию в местное издание, все наши новости в конце сезона обязательно сообщаем местным жителям. Всё, что мы накопали. Я пытаюсь в популярной форме осветить это. А так, конечно, нас уже знают давно. Я здесь работаю не один десяток лет, меня уже все своим считают, и это так и есть — и я Венгерово считаю своей родиной.
— Как вы выбрали профессию, почему стали археологом?
— Я не совсем типичен — я поступал в наш университет, к Алексею Павловичу Окладникову, но не прошел по конкурсу. Тогда я поступил в педуниверситет, первым моим учителем была Татьяна Николаевна Троицкая, профессор. Я ей очень благодарен, потому что первая, студенческая школа, была её. Потом, когда я уже закончил педуниверситет, она порекомендовала меня Алексею Павловичу Окладникову, и я в аспирантуру поступил к нему. А он меня забрал уже в штат института, вот так я и стал археологом.
Керамический сосуд Памятник Усть-Тартас-2.
— А ещё раньше, откуда вообще пришло понимание того, что вы хотите стать археологом?
— Прежде всего, это книги, конечно. Хорошие книги. Вот чего не достаёт нашей молодежи сейчас — это не читают, к сожалению. Книги читают очень мало, вот это большая беда.
— Какие именно книги привили вам любовь к археологии?
— Курт Керам «Боги, гробницы, учёные», как раз в те времена она вышла, когда я учился в школе. Книги академика Янина про раскопки в Новгороде, у него очень интересные популярные книги по археологии. Я спокойно находил то, что мне надо было, без всяких интернетов — были библиотеки, да и сейчас они есть. Конечно, интернет очень облегчает дело, научная литература в интернете присутствует, многие вещи в этой системе есть. Это как раз то положительное, что можно видеть, когда любой студент или аспирант, готовя любую работу, всегда может найти многое. Но не всё, конечно. Никогда интернет книгу не заменит.
— Вячеслав Иванович, что можете пожелать нашим читателям?
— И напоследок я скажу… Во-первых, поскорее избавиться от этой напасти, которая не только на Россию, но и вообще на весь мир нагрянула. Но думаю, наша наука очень сильная, и наша сибирская наука и сибирское отделение тоже. Не случайно наш «Вектор» сейчас на стадии выхода этого лекарства. А во-вторых, я бы пожелал молодёжи именно романтики. К сожалению, очень много прагматиков, они хотят всё сегодня и сразу, а это ужасно. Юноша, девушка должны быть сначала романтиками. Потом, когда уже станут на ноги, надо, конечно, думать и о прагматичных вещах. Но у человека должны быть, как писал Александр Грин, вот эти «алые паруса», они всегда должны ребят вдохновлять. И, слава богу, такая молодёжь есть.
Елена Волжанкина, фото предоставлено Вячеславом Молодиным
