События 19-21 августа развивались стремительно. Тогдашний президент СССР Михаил Горбачёв оказался взаперти на собственной даче в Форосе в ночь на 19 августа, рано утром по радио объявили о создании государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В 10 утра в центр Москвы уже стянули танки, а в телеэфире - великая классика, балет Чайковского. Страна на несколько дней оказалась лишена новостей, и за это время изменилось всё.
Как водится, судьбоносные решения принимались в Москве. А что творилось в Новосибирске? 30 лет спустя Горсайт вместе с очевидцами событий вспоминает, как это было.
Иван Индинок: «По левому берегу шли танки»
Когда начались события в Москве, танки шли не только у Белого дома, но и в Новосибирске, утверждает Иван Индинок. В 1991 году он был председателем исполкома Новосибирского городского Совета. Сегодня он вспоминает:
— Я 18 августа после работы пришёл домой, собирался ужинать. Мне звонят и говорят: «На левом берегу в Новосибирске танки пошли. Приходи», — вспоминает Иван Иванович. — Я собрался, пошёл: уже приличное количество депутатов собралось — всю ночь держали связь с Москвой. И все эти дни я был на рабочем месте и днём и ночью, чтобы не допустить паники. В два часа ночи позвонил мне Виктор Васильевич Леонов, он тогда был замглавы администрации области. Говорит, что пришло указание из Москвы создать по московскому образу и подобию ГКЧП здесь, в Новосибирске. Я ему говорю: «Виктор Васильевич, не надо ничего создавать».
Фото — стоп-кадр из видео телеканала ОТС
Индинок объясняет: он постоянно связывался с Москвой и уже понимал, что путч закончится победой Ельцина и его сторонников, а ГКЧП останется в меньшинстве. Потому и просил коллег подождать с созданием областного ГКЧП. Хотя не все в регионе были согласны с тем, что стоит держаться линии Бориса Ельцина.
— Были люди, которые явно поддерживали ГКЧП. Например, командующий Сибирским военным округом, он явный гкчпист был. Он пришёл ко мне, когда всё началось, с вопросом о том, как я смотрю на ситуацию. И я уговорил его не торопиться с созданием областного ГКЧП, — рассказывает Иван Индинок. — А мы сразу же собрались с депутатами – тогда был такой мощный Городской Совет – и провели заседание президиума Городского Совета. Первым нашим решением было всемерно поддержать Бориса Николаевича Ельцина, выполнять только его распоряжения. А второе — обратиться к руководителям промышленных предприятий, чтобы никаких митингов, шествий в поддержку ГКЧП – ничего такого не было. И когда мы приняли такое решение, я сообщил о нём командующему. Позже уже я написал в министерство, что мы благодарим командующего округом за то, что он обеспечил вместе с нами спокойную обстановку в Новосибирске. А то он боялся последствий своих взглядов.
Фото — скрин из видео киножурнала «Сибирь на экране»
После того, как во время мятежа ГКЧП 19 августа новосибирский Городской Совет не подчинился мятежникам и заявил о поддержке Президента России Бориса Ельцина, депутаты в Новосибирске собрали митинг, где, по словам Ивана Ивановича, клеймили позором ГКЧП и поддерживали Ельцина.
Леонгард Гяммер: «Выносите меня вперёд ногами!»
Не для всех исход событий августа был понятен и прозрачен: для многих путч стал окончательным разрывом с прошлой жизнью. Резким и бесповоротным, навсегда перечеркнувшим всё то, чему была отдана вся предыдущая жизнь. Как, например, для Леонгарда Гяммера, на тот момент уже семь лет бывшего первым секретарём Кыштовского райкома КПСС.
— В те дни я был в отпуске, — вспоминает он. — Но никуда не уезжал, был в Кыштовке. Просто следил по телевидению за тем, что происходило в Москве. Волнение и напряжение нарастало, поэтому хоть и официально не работал, но всё равно приходил в райком. Зайду в свой кабинет, с кем-нибудь обменяемся мнениями, поговорим, в Обком партии в Новосибирск позвоню посоветоваться.
Но в Новосибирске и сами не знали, как себя вести, отвечали одно: «Пока ничего не предпринимайте. Ждите, что и как там наверху будет». Всё решилось, когда Ельцин подписал указ о прекращении деятельности политических партий.
— В этот день я как раз пришёл в райком, чтобы узнать, что происходит. Звоню знакомым в ЦК КПСС, говорят, что у них всё спокойно. В Новосибирск в Обком звоню – тоже никакого ответа нет. Звоню начальнику милиции района Валерию Слядневу. Трубку не берёт. Прошу передать, чтобы перезвонил. Но он так и не позвонил. А минут через 15 сам ко мне в кабинет заходит, с ним секретарь райисполкома и замначальника отдела внутренних дел по работе с личным составом. И два автоматчика, — вспоминает Леонгард Кузьмич.
Показали ему телеграмму, которая пришла в отдел внутренних дел Кыштовского района. А там распоряжение: закрыть райком КПСС, опечатать помещение и всех отправить по домам.
Фото митинга в Новосибирске — скрин из видео киножурнала «Сибирь на экране»
— Я и говорю: «Отсюда никуда не пойду, если хочешь – арестовывай с автоматчиками или ногами вперёд меня выноси», — вспоминает Леонгард Гяммер. — Начальник милиции растерялся после такого заявления. Позвонил в областной отдел внутренних дел. Ему ответили: «Пусть сидит в кабинете, сколько хочет: опечатайте два кабинета – где партийные документы и общий отдел». Так и сделали: личные вещи людям отдали, два кабинета опечатали и ушли. А я сижу и думаю: «А что дальше-то делать?» Я же все ступени партийной работы от инструктора райкома КПСС до первого секретаря прошёл, как дальше быть, совсем было непонятно. Ну что делать, ушёл из райкома. А на утро пришёл – а уже всё заперто и опечатано. Вот так и закончилась моя партийная карьера.
Первое время, вспоминает Леонгард Гяммер, не знал, что делать, и решил просто… отдохнуть. Рассказывает: тогда были очень тёплые дни с дождями, и грибов было как никогда много.
— Встану утром, поеду в лесок за грибами, аж три большие 200-литровые бочки набрал, насолил, а потом в потребкооперацию сдал, — говорит он. — А когда уже всё стало успокаиваться, официально всё имущество райкома КПСС мы сдали, партийные учётные карточки в областной архив передали. Распростились мы с райкомом.
В здании же райкома, кстати, разместился народный суд. Он был там уже на момент путча — тогда несколько помещений райком сдавал в аренду.
Фото митинга в Новосибирске — скрин из видео киножурнала «Сибирь на экране»
— Дело в том, что политика гласности и демократии привела к тому, что коммунисты стали уходить – сдавать партийные билеты. У нас было 900 членов партии, и за два месяца стало примерно вполовину меньше, — говорит Леонгард Гяммер. — Уменьшалось и количество штатных работников, финансовое содержание, поэтому нам разрешили сдать в аренду несколько кабинетов налоговой инспекции, а первый этаж почти весь отдали под народный суд. Себе только несколько кабинетов оставили. А после того, как ушли, здание полностью перешло народному суду, он работал там несколько лет, пока не построили им другое здание. Потом налоговая в райкоме была, затем другие структуры, пока его не заняла администрация Кыштовского сельсовета.
Сергей Болдырев: «Где взять триколор?»
Здания структур власти в августовские дни 1991-го меняли не только хозяев и названия. Многие изменились и внешне — хотя бы тем, что над ними стал развеваться российский триколор. Как сегодня уже родной нашему сердцу флаг впервые взвился над Бердском, Горсайту рассказал журналист Сергей Болдырев: он в 1991 году был депутатом городского и областных советов.
Он вспоминает, что в эти неспокойные для страны дни депутаты демократической ориентации ежедневно собирались на крыльце Горсовета: обсуждали политическую ситуацию, делились друг с другом свежими новостями из Москвы.
— Информация поступала скудно, интернета тогда не было, многие газеты просто прекратили выходить, по телевизору крутили балет. Мы читали самиздат, звонили своим знакомым в столицу, — вспоминает Сергей Болдырев. — На сессии Горсовета мы обсуждали итоги путча. Приняли решение поменять флаг на здании Горсовета на триколор. Тут же возник вопрос: где его взять? Я вспомнил, что в Бердске есть человек, у которого на балконе висит российский флаг. Этим человеком был известный в городе оппозиционер Виталий Шапран. Мы его вызвали вместе с флагом и полезли на крышу, через чердак, чтобы установить триколор. На крышу вылезал сам Шапран и я.
Несколько лет назад в Бердске проходила выставка авторской куклы бердчанки Ларисы Летуновой. Выставка была посвящена истории Бердска и среди кукольных персонажей нашлось место и Сергею Болдыреву с российским триколором. Фото с сайта «Свидетель. Бердск»
А 24 августа к Болдыреву домой приехали из милиции и забрали его: как выяснилось, его в качестве понятого отвезли вешать замок на здание Горкома КПСС.
— Мы с Анной Ракишевой, депутатом демократического блока, ездили в Москву, где познакомились с Алексеем Симоновым, который тогда возглавил Фонд защиты гласности. А потом мы побывали на концерте, посвященном флагу России, где пел Игорь Тальков. К слову, вскоре после этого Тальков был убит, — говорит он.
Смерть Талькова, грибное лето, танки на улицах городов — у каждого жителя страны августовские дни 1991-го года оставили в памяти свои воспоминания. Но одно сохранилось у всех — ощущение, что на твоих глазах в то время вершилась история.
Ася Малютина, Наталья Сковрунская, Полина Симакова
