Восьмого октября день образования специальных отрядов быстрого реагирования – СОБР: элитных офицерских частей сначала в составе МВД, а теперь Росгвардии. Одним из первых собровцев в Новосибирской области был Игорь Умербаев. Он прослужил в отряде больше 10 лет — с 1993 по 2004 годы — и стал кавалером Ордена Мужества, награждён медалью «За отвагу». Сегодня Игорь возглавляет совет ветеранов СОБР Управления Росгвардии по Новосибирской области. В праздничный день Игорь рассказал Горсайту, как создавался сибирский СОБР, какие задачи и каким образом приходилось ему решать и вообще какими они были — первые собровцы.
— В первые годы мы работали в гражданке в основном. И когда задерживали бандитов, они понимали, что это не другие бандиты пришли их убивать, они даже радовались и смеялись от счастья. Мол, посидим, но зато поживем ещё, — вспоминает с улыбкой Игорь Умербаев.
Игорь Равильевич — элитный спецназовец внутренних войск с правом ношения крапового берета. Когда распался Советский Союз, он служил в Узбекистане. Лейтенант Умербаев отказался давать присягу вновь созданному государству, уволился, приехал в Новосибирск и устроился работать в школу физруком. Когда пришли его документы, пошёл устраиваться в милицию.
— Они посмотрели мой послужной список и говорят: так вам лучше в РУБОП (управление по борьбе с организованной преступностью), там у них какой-то отряд создаётся. Я пришёл в межрайонный отдел в Бердске, которым руководил Пётр Андреевич Козырев. Сдал тесты, и попросили меня занятия провести. Лучших бойцов поставили, чтобы они поспаринговались со мной. Никого я не покалечил. Это уже потом, когда мы стали отвечать за приём, вот тогда мы жести добавили. А тут меня наоборот попросили только аккуратно и потихоньку, поэтому все остались живы здоровы, — говорит он.
Новоявленному 24-х летнему бойцу только что созданного СОБРа Игорю Умербаеву сразу присвоили старшего лейтенанта. Вместе с ним в отряд пришли милиционеры, но тоже не простые.
— Костяк составили 22 сотрудника ОМОН, во главе с Юрием Георгиевичем Зайцевым, он мастер спорта по греко-римской борьбе, он и стал командиром. И стали ещё набирать офицеров спецназа ВВ или спецназа ГРУ, либо просто офицеров-выпускников военных училищ. И небольшой процент был бывших спортсменов с высшим образованием. Это КМСы и мастера спорта. Уровень очень не плохой. Кроме некоторых водителей у нас все были офицеры и все имели хорошую физическую подготовку, — рассказывает он.
Шёл 1993-ий – самый разгар бандитизма в России. Основными клиентами нового подразделения стали представители организованной преступности. Отряд подбирали так, чтобы он мог достойно противостоять им в любых ситуациях.
— Мы во главу угла не ставили, чтобы обязательно быть физически сильным. Работали не только на задержаниях. Мы работали и на краткосрочных и долгосрочных оперативных внедрениях. Впоследствии многие СОБРовцы переходили на оперативную работу. У нас именно должен быть сплав: с одной стороны, мозги, с другой — физпоготовка, с третьей — психологическая готовность, чтобы быть готовым рисковать жизнью и здоровьем. И очень важна идеологическая подготовка. Мы же работали и по оборотням в погонах. Тогда УСБ ещё особо не развиты были. Мы и по коррупционерам работали. Нужна была идейная составляющая. Лично мне в своё время на задержании предлагали новую машину «Ниссан-Тиана» — по тем временам очень даже неплохо. Говорят: «Вот отпускай нас, и мы переписываем её на любого человека, на которого скажешь». И никто при этом не присутствовал. Только ещё один СОБРовец. Мы их приняли после того, как в засаде трое суток отсидели. Посмеялись просто: «Да, конечно-конечно, сейчас… Всё, поехали, ребята», — смеётся Игорь Равильевич.
Кроме борьбы с бердскими и новосибирскими бандитами, Игорю Умербаеву с товарищами пришлось совершить пять командировок на Кавказ, побывать на обеих чеченских войнах.
— Операции были разные. Я входил в группу, которая обеспечивала испытание в полевых условиях на тот момент новейшей винтовки В-94, калибр 12,7 на сошках, прицельная дальность стрельбы 2 километра. Её ещё называли «Антиснайпер». Наша задача была, чтобы эта винтовка не попала в руки боевиков, а также обеспечение безопасности снайперской пары. Ещё обеспечивали деятельность профессиональных подрывников. В засаду мы в своё время попали под Аргуном, когда Климов Юрий Семёнович погиб, который Героя России посмертно получил. Там бой вели больше 12 часов в окружении, потом выходили из окружения. Пришлось взять после гибели Семёныча руководство на себя. Вроде получилось, больше погибших не было. А Орден Мужества я за другой бой получил. Тоже отражали нападение боевиков и мирные жители попали в сектор обстрела. И мне пришлось кое-кого вытащить из под обстрела, — спокойным, будничным голосом говорит Игорь.
По его словам, выполнять задачи и выживать ему и товарищам помогло то, что было заложено в изначальных требованиях к бойцам СОБРа.
— Сплав: мозги, физподготовка, идея и волевая подготовка. Если что-то одно хотя бы отсутствует, то последствия печальны могут быть. Вот без мозгов нам как быть? В городе в мирное время мы считали, что если мы открываем огонь, за исключением отвлекающей холостой стрельбы, то это признак непродуманной операции. Потому что мы старались задерживать внезапно и быстро. Поэтому многие преступники потом радовались, когда узнавали, что это сотрудники милиции. Они-то думали, что их коллеги убивать пришли, а это мы. А в Чечне больше выносливость была нужна. Например, совершить длительный марш-бросок, с полной выкладкой. А потом нужно было задачу выполнить и живыми остаться — тут уже мозги включались, — рассказывает он.
По мнению Игоря Умербаева, спустя четверть века СОБРовцы несколько изменились.
— Оснащение у них лучше стало, экипировка и вооружение. А вот опыта задержаний, оперативных внедрений, думаю, было больше у нас. И сейчас ребята работают грамотно и тоже все офицеры. Но именно опыта больше у нас. Всё-таки 90-е годы — беспредел захлестнул страну. Хочешь не хочешь, мы учились в процессе работы. У СОБРа нынешнего в НСО работы чуть поменьше, мирное время, и дай им Бог, чтобы и дальше так было. Может, работа у них не такая интересная с точки зрения романтики. Был ли я романтик? Был, конечно, а сейчас уже за 50 перевалило, — не без самоиронии заметил Игорь Умербаев.
В день основания специальных отрядов быстрого реагирования, нынешним СОБравцам, как и вообще всем сибирякам, Игорь желает, прежде всего, здоровья.
— С пандемий очень актуально сейчас — здоровья сибирского крепкого, чтобы любые болезни проходили легко, а лучше вообще не цеплялись. И крепких надёжных тылов: детишек здоровых, умных, понимающих, верных, любящих жен. Ну и специфика нашей… теперь уже их работы, требует удачи. Считай не считай, предусматривай, но очень многое зависит от стечения обстоятельств от удачи, от ангела хранителя за спиной.
Сам Игорь Умербаев убеждён, что был очень удачливым СОБРовцем.
— Не знаю с чем это связано. Может, с тем, что я постоянно всё пытался продумывать, просчитывать, либо просто это действительно удача моя была. Вот сколько я ездил на Кавказ, но меня Бог миловал. Был у нас такой товарищ Санька Сорокин. У него кажется два Ордена Мужества, может, даже три! С ним вообще ездить ребята боялись. Он притягивал к себе все взрывы и подрывы. А когда я с ним стал ездить, моя удача пересилила: нас нигде ни разу подорвало, не контузило, не ранило. Я удачливый, — утверждает ветеран СОБРа Игорь Умербаев.
Максим Картавых, фото представлено Игорем Умербаевым
