Ребёнком с матросами нёс рулевую вахту
С детства мечтающий о море капитан 3 ранга в отставке Тарас Твердохлеб из Карасукского района Новосибирской области в мореходку вышел в 10 лет на гражданском судне вместе со старшим братом. Тогда его семья проживала в закрытом военном портовом городе Владивостоке. Грузовое судно шло по маршруту до Магадана. Тогда третьеклассник Тарас пережил не один шторм.
«С матросами нёс рулевую вахту, смотрел, чем штурман занимается, спускался в машинное отделение к мотористам. После первой поездки – во вторую, и так всё лето», – рассказал журналисту Горсайта подводник Тарас Твердохлеб из Карасукского района.
Семиклассником со средним братом побывал на гражданском пароходе в Южно-Курильской экспедиции. Мог самостоятельно встать за штурвал. Наблюдая за штурманом, умел уже прокладывать курс, определять местоположение судна в море и ориентиры по локатору. Он искреннее восхищался матросами, которые в шторм закрепляли тросами груз в 20-тонных контейнерах, когда от качки рвались крепления.
«Это мужественные люди с таким же характером. Никакой подлости, надёжные друзья. Настоящий мужской коллектив. Я, конечно, ничего не рассказывал маме, как и мои братья. Она не знала, в какой опасности нам приходилось бывать. Но уже тогда мне казались скучным гражданские профессии, а моряк – это разные города, водные просторы, вечерние закаты на чистом горизонте, солнце, уходящее в море. Романтика»,– сказал он.
Ради курсантских погон выучил азбуку Морзе
Ради своей мечты он поддерживал великолепную спортивную форму практически олимпийского чемпиона и учился на «хорошо» и «отлично». Выучил азбуку Морзе – цифровую и буквенную. С лёгкостью поступил в высшее военное училище во Владивостоке, куда попасть было непросто, на факультет радиосвязи. В те годы всем юношам хотелось носить морскую форму, на место претендовали до 12 человек.
После окончания училища, в 1986 году, из 110 курсантов лейтенантские погоны получили только 68. По традициям служебного юмора тех, кто не успевал по предметам, называли «академиками», кто не дотягивал до физических нормативов – «спортсменами», «политических» отчисляли за нарушения дисциплины.
«Нам говорили так: «Ты – офицер, обязан выполнять постановление правительства. Только у тебя есть право посылать людей на смерть, в твоих руках человеческие жизни». Но и преподаватели училища, как наши, так и «чёрные полковники», как называли их на факультете морской пехоты, были примером, ничего не позволяли себе из того, что запрещали и нам», – поделился воспоминаниями Тарас Твердохлеб.
Авианосец ««Минск», «Новороссийск», «Бородино»
На практике студент и будущий моряк-подводник ходил в море на военном корабле – матросом на авианосцах «Минск», командиром на авианосце «Новороссийск», прошёл штурманскую практику на корабле «Бородино». На последнем курсе был помощником подразделения на подводной лодке на Камчатке, где остался на долгие годы службы. Мог быть связистом на берегу, в главном штабе Военно-морского флота в Москве, на узле связи во Владивостоке или на запасных командных пунктах.
«Без командировок, моря, романтики? Моя мечта исполнилась – подводная лодка, автономка по 3 месяца. Гордость была, я оказался в самой боеспособной части Тихоокеанского флота, в Петропавловске-Камчатском, в посёлке Рыбачий. Это место американцы называли «осиное гнездо», очень много кораблей и все атомные, с грозным оружием, боевые, ходовые», - пояснил капитан 3 ранга в отставке.
Традиционный плафон солёной воды
Своё традиционное посвящение в подводники Тарас Твердохлеб прошёл на подводной лодке на глубине в 100 метров. Командир и замполит пригласили к себе молодых лейтенантов и матросов. Новички в команде, в числе которых был Тарас, выпили плафон солёной воды, поцеловали кувалду, пролезли под «баночкой» – лавочкой. На грудь им повесили медаль, по-морскому – «тараньку».
Подводник прошёл путь от лейтенанта до капитана 3 ранга. Со звездой на погонах менял подводные лодки и экипажи, но неизменной оставалась любовь к морю.
«Не все любили автономку. Время сборов, спрашивают: «Пойдёшь?» – «Пойду!» У кого-то эта романтика с годами пропадала, но среди нас было больше морских волков. Возвращаешься, устал, немного отдохнул – и снова тянет в море», – добавил он.
Курс для обнаружения «хвоста»
Командир боевой части связи Твердохлеб руководил мичманами и матросами. Они обеспечивали корабль бесперебойной связью, благодаря чему получали сигналы боевого управления из генерального штаба: то нужно было разблокировать ракетные оружия, то нанести удар. За сбой в работе могли лишить звания, связь работала как часы. Поначалу Тарас Твердохлеб тайком пользовался конспектами, что категорически запрещалось.
«Как без конспектов? На подводной лодке питание – 32 Вольта, 127, 220 В 50 герц, 220 В 400 герц, 380 В 50 герц, есть постоянное питание – 167 и 320 Вольт. Провода идут по правому и левому бортам, заходят в распределительные щитки. В случае ЧП я точно должен дать команду, какой именно отключать. Сразу всё выучить сложно. Записная книжка тайно была с собой», – поделился карасучанин.
Работали на глубине в 50-100 метров, крайне редко уходили до предельных 650 метров. Выпускать ядерные ракеты ни разу не потребовалось, но ежедневно охраняли свой морской район, оставаясь незаметными для торпедных лодок представителей других стран.
«Только иногда в рамках боевого плана проверки слежения мы шли определённым курсом, чтобы в назначенное время оказаться под советским надводным военным кораблём. Офицеры передавали сигнал, что нас обнаружили, и следили за водами вокруг, только так можно было обнаружить «хвост» – лодку противника. За годы службы нас ни разу не рассекретили», – поделился нюансами службы подводник.
И капитан, и подполковник
Восемь лет Тарас провёл в море, в автономке. На офицерскую пенсию капитан 3 ранга вышел в сложные 90-е. Хорошо помнит, как флот терял боевые корабли.
«Есть такое шуточное выражение – любовь к морю прививается невыносимостью службы на земле. На лодке я выполняю приказ, это приносило радость. Когда автономки стали редкими, на берегу был дежурным по столовой, по казармам. Это использование офицерского состава не по назначению. Многие товарищи уходили в запас. Я тоже принял такое решение», – с грустью добавил он.
Моряк начал новую жизнь в 31 год. Из Владивостока перебрался в село Октябрьское Карасукского района. Одни погоны сменил на другие и стал сельским участковым, дослужился до подполковника.
Дрова для атомной подводной лодки
В капитанской форме он встречается с моряками в День моряка-подводника и День ВМФ возле памятника в Карасуке. Как единственный офицер запаса Военно-морского флота Тарас Твердохлеб делится памятными моментами службы и морскими анекдотическими историями.
Например, такой. На их подводную лодку пришёл новый боцман, ранее служил мичманом на военном корабле. Штурман подлодки подшутил над новичком.
«Ты видел на берегу два поваленных дерева, ждёшь, когда другие утащат? Через неделю в море выходим, ты котлы чем топить будешь? Дрова заготовил?» – сказал он боцману.
Тот собрал матросов, вместе отправились на берег. Пилят. Когда вернулись, командир спросил о том, что же моряки делали на берегу.
«Я для розжига котлов дрова заготовил», – уверенно ответил тот.
И послышался неудержимый смех экипажа атомной подводной лодки.
Или другая история. Экипаж перед отправкой получает «разуху» – разовое нижнее бельё голубоватого цвета из плотного марлевого материала – футболка и трусы как шорты с кармашком сзади. Также робу, постельное бельё, полотенца. Заместитель командира политчасти решил помыться отдельно от всего экипажа. Ушёл в душ, в пятый отсек. В это время на глубине 70 метров на подводной лодке что-то взорвалось. Моряки почувствовали толчок. Погас свет.
«Наш замполит на боевой центральный пост влетел мокрый, одной рукой держит майку, которую натянул как трусы, в другой – вещи. Стоит перепуганный, в это время реактор запустился. Мы не могли сдержать смех. Всегда вспоминаем эту историю», – добавил он.
Карасучанин из приграничья признаётся, что хотелось бы ещё послужить на подводной лодке.
«Даже просто походить по ней», – с приятной грустью по морю сказал капитан 3 ранга в отставке Тарас Твердохлеб.
Ранее Горсайт сообщал, что моряк из Карасука более пятидесяти лет хранит армейскую бескозырку северного флота.
