Учёба в вузе и первая операция
Михаил Витальевич родился и вырос в Новосибирске. Его мама, бабушка и прадед — врачи. Поэтому сомнений, в какую сферу идти, не было. Вопрос стоял лишь в специализации. В семье уже были окулисты, онколог. Михайловский же решил стать хирургом-ортопедом.
«Поначалу я думал поступать на биофак в университет. Дело в том, что тогда в большой моде была генетика. Встал выбор — идти туда или всё-таки на врача. Выбрал второе. Сначала хотел быть окулистом, как мои родственники, даже ходил в кружок на кафедру глазных болезней. Но всё изменил поход в горбольницу, где тогда работала мама. Я познакомился там с заведующим отделения травматологии. Это был очень харизматичный человек. Он на меня повлиял сильно и вдохновил пойти в хирургию», — вспоминает Михаил Витальевич.
Фото: Яков Цивьян и Михаил Михайловский (слева направо)
После выбора профессии было поступление в Новосибирский государственный медицинский университет. Свои студенческие годы Михаил Витальевич вспоминает с улыбкой. Говорит, что это было потрясающее время.
«Учились мы с удовольствием. Конечно, на первом курсе, как и многие, был тот ещё разгильдяй. Даже как-то получил нагоняй за то, что лекцию по химии писал снизу вверх и справа налево. Но со второго курса взялся за ум. Параллельно учёбе играл в КВН. С ребятами из команды дружим до сих пор», — рассказывает профессор.
На шестом курсе Михаил Витальевич провёл свою первую операцию. Его учителем в хирургии был доцент кафедры госпитальной хирургии Габриэль Людвигович Такач. В те годы он писал докторскую, а некоторые студенты, в том числе Михайловский, помогали ему с экспериментами и ассистировали на операциях.
«Пациентов было много. За некоторыми приходилось следить сутками — вводить препараты по минутам. Когда была моя смена, Габриэль Людвигович предложил сделать аппендэктомию, то есть удаление аппендицита. Сказал, что это его подарок. Во время операции он мне ассистировал», — вспоминает хирург.
Для молодого медика это были непередаваемые эмоции. Михаил Витальевич в последующем ещё многому научился у доцента. Его сильный характер и профессионализм стал большим примером для студента.
Увлечение сколиозом и внедрение новых методов
После окончания вуза 23-летний Михаил Михайловский пришёл работать в ННИИТО младшим научным сотрудником. Это было 5 августа, 50 лет назад. Оказавшись в стенах института, молодой врач понял, что «опасен для общества».
«Когда мы учились в вузе, нам преподавали травматологию и ортопедию по расписанию. Это были ужатые циклы. Что можно понять за эти короткие сроки? Ничего. Я знал, что у человека две ноги, две руки и один позвоночник. Надо было начинать учиться с нуля», — делится воспоминаниями врач.
Фото: Яков Цивьян и Михаил Михайловский во время обхода (слева направо)
В результате за короткий срок хирург научился оперировать почти все отделы опорно-двигательного аппарата. Спустя время стал заниматься наукой, так как в ННИИТО базировалась кафедра, которой руководил основоположник советской школы вертеброневрологии, профессор Яков Цивьян. О нём Михаил Витальевич вспоминает с большим уважением, называет его шефом.
«Яков Лейбович руководил клиникой ортопедии для взрослых, входившей в состав отдела вертебрологии. Когда он уезжал, то оставлял меня заведовать ею. Думаю, что таким образом он готовился передать её мне. После смерти профессора я был назначен руководителем. А потом я сфокусировался на сколиозе», — рассказывает врач.
По его словам, данная сфера казалось в то время очень интересной. Хирург хотел подробнее изучать деформации позвоночника и исправлять их.
«Сколиоз — это понятие собирательное, потому что его форм может быть множество. Мы лечим в основном идиопатический сколиоз, то есть неизвестной причины. Уже столько десятилетий его изучают, есть множество теорий. Откуда он берётся, как формируется, никто до сих пор не может точно сказать. Но зато быстро развиваются методы исправления деформаций», — объясняет врач.
Так, в 80-е годы прошлого столетия медики Жан Дюбуссе и Ив Котрель открыли инновационный метод лечения сколиоза. Они разработали специальные металлоконструкции, которые позволяют исправлять деформацию в трёх плоскостях. Тогда это был настоящий прорыв в хирургии.
«Работавший тогда директор ННИИТО Николай Гаврилович Фомичев предложил мне поехать в Бельгию, чтобы изучать этот новый метод. Я пробыл там полтора месяца, присутствовал на пяти операциях. Затем вернулся в Новосибирск. Фомичев дал мне в руководство отделение детской и подростковой вертебрологии и ортопедии и позволил внедрить изученный метод в практику», — рассказывает Михаил Витальевич.
Сначала хирург не брался применять инструментарий на тяжёлых случаях. Требовалось сработаться с командой. Так как операции долгие, то это было крайне важно.
«Первая операция с применением этого метода прошла в 1996 году. Она длилась семь часов. Утомляемость невероятная. Думал, что живой оттуда не выйду. Мы не геройствовали. Нужно было учиться, как правильно повернуть, как лучше ввести одни элемент и при этом не задеть другой. Когда бригада сработалась, стали браться за более сложные случаи», — вспоминает хирург.
Он добавляет, что во время операции сплочённость команды — один из залогов успеха. Каждый должен знать, что ему делать. Восемь рук могут находиться в ране, но ни одна другую не коснётся. Это настоящее мастерство.
«Когда ездил на разные операции во Францию, Бельгию и Германию, я наблюдал, как хирурги беспрерывно болтают с коллегами. На любые темы. Я такое не люблю. Требую, чтобы было тихо и все высказывания — только по делу. Когда оставляю рану, специально отхожу, чтобы остальные могли расслабиться и поговорить», — рассказывает хирург.
При этом Михаил Витальевич всегда старался, чтобы коллегам было интересно во время операций, так как команда занималась параллельно и наукой, набирали важный материал. Благодаря этому в ННИИТО провели более 5 тысяч операций по системе Котреля-Дюбуссе. Это помогло улучшить жизнь огромному количеству людей.
Особый подход к детям и благодарности пациентов
Многие бывшие пациенты, которым помог Михаил Витальевич, спустя десятки лет не забывают о хирурге. Они шлют ему благодарственные письма, а иногда приезжают прямо в институт, чтобы повидаться.
В комментариях к новостям об успехах хирурга всегда можно встретить людей, которые вспоминают золотые руки врача. Большинству он сделал операции, когда те были подростками. Сейчас многим уже за 40 лет, они имеют детей и живут без болей в спине. Залогом этого считают профессионализм медика.
Именно слова о том, как его пациенты счастливы, Михаил Витальевич считает самыми ценными.
«Мы занимаемся плановой хирургией. Жизни не спасаем, это делают врачи неотложки, кардиохирурги, онкологи. Но мы помогаем людям жить полноценно. Почти 80–90% моих пациентов — девочки. Именно поэтому сколиоз называют девичьим недугом. А когда ребёнку 13 лет, ему становится очень важно выглядеть привлекательным. Многих беспокоит это больше, чем болевой синдром. Они хотят быть красивыми, а тут искривлённая спина. Поэтому я очень рад, когда встречаю в парке, на пляже, просто где-то своих бывших пациенток. Они все прекрасны и счастливы. Это важнее всего для меня», — улыбается профессор.
По словам Михайловского, помочь исправить искривления может корсет. Но его нужно носить несколько лет, при этом не будет никаких гарантий. Массажи, плавание и лечебная физкультура — абсолютно неэффективны. Самый действенный метод — хирургический. Он помогает полностью выпрямить позвоночник, если вовремя прооперировать ребёнка.
С годами больных сколиозом людей не становится больше, отмечает врач. Им страдали всегда — и фараоны, и средневековые короли. Что влияет на появление сколиоза, какая нужна профилактика — всё это пока за завесой тайны.
«Интересно, что северные народы болеют сколиозом чаще. Например, он реже встречается в южноафриканских странах. Больше всего им страдают дети, но это понятно. Именно в юном возрасте он и проявляется. Есть ранние — у малышей до 10 лет. Есть подростковые — они развиваются с 10 до 15 лет. У взрослых — это нелеченые детские», — объясняет профессор.
В связи с этим доктору приходится часто работать с этой возрастной группой, поэтому нужен особый подход. Важно понимать, что для ребёнка сколиоз может стать трагедией.
«Они очень боятся. Поэтому я просто спрашиваю: „Ты хочешь оперироваться? Я же вижу, что хочешь“. В большинстве случаев они перебарывают страх и соглашаются. После операции передо мной появляются другие люди, уверенные в себе», — улыбается медик.
Пока пациенты находятся в ННИИТО, хирург считает их своими детьми, так как они могут много дней лежать в палатах и восстанавливаться. При этом старается не привязываться: через неделю одни уходят, приходят другие.
«Никакой души не хватит, если каждого через неё пропускать. Но все пациенты важны для меня», — отмечает хирург.
Планы на будущее
Сейчас Михаил Витальевич уже не оперирует. Эту прерогативу он оставил молодым хирургам. Не хочет «отнимать у них хлеб».
«Что будет, если я из-за старости допущу ошибку? Как потом смотреть в глаза родителям ребёнка? Это непрофессионально, когда оперируют 80-летние врачи. Всему своё время, с моей точки зрения», — считает профессор.
Михаил Витальевич — главный научный сотрудник. Операций у врача теперь нет, но зато немало наработок и планов на будущее. Недавно он написал большую книгу по истории хирургии позвоночника. Осталось довести её до издания.
«Некоторые статьи бродят в моей голове. Нужно их написать. Я не загадываю на длительную перспективу. Что-то всегда найдётся, главное, чтобы было интересно. Ещё веду лекции», — перечисляет хирург.
В свободное время Михаил Витальевич читает исторические книги, коллекционирует марки и смотрит футбол.
Дети медика не пошли по его стопам, но хирурга это не расстраивает. Он знает, насколько это сложная профессия. Нужно ею гореть. Иначе никак.
