День крановщика отмечают 4 июня. Крановщица со стажем Татьяна Яцунова рассказала Горсайту о сложностях профессии, о том, как разбирала завалы обрушившегося дома в Волгодонске и как едва не рухнула вместе с краном.
— Татьяна, вы всю жизнь отработали на кране, больше 30 лет, расскажите, с чего всё начиналось?
— В далёком 1982-ом году я приехала в Волгодонск, строящийся город на Дону, и пошла учиться на крановщика. Учёба длилась полгода и, когда я пришла на строительную площадку, забралась первый раз на кран, я как-то быстро поймала, что и как нужно делать. Крановщик, который там работал, мне сначала всё показал, а потом бросил рукавицу – давай сюда подвози, и у меня сразу получилось, я поняла, что работа на кране — это моё. А уже через месяц начала работать самостоятельно.
— На каких кранах вы работали?
— На башенном работала и на козловом. Башенный — строить дома, на нём тяжелее работать — повороты, надо качку ловить: ты остановила, груз может раскрутиться, это всё быстро происходит, груз пошёл, и ты его догоняешь. Он качается в разные стороны, а ты должна его остановить – надо до цели попасть. И сам кран качается — стрела под грузом. А ты должна поймать и без качки подать деталь. На козловом легче — ездишь туда-сюда по рельсам, на таком кране я с 2005 года на севере на строительной базе работала, выгружала строительные вагоны.
— Чем привлекательна работа крановщика для вас?
— На кране мне очень нравилось, я такой человек, что в коллективе мне тяжело. Мне нравилось, что я сама, никто не советует мне, как работать. Это моя профессия, я её знаю, с монтажниками я всегда в хороших отношениях. Нравилось, что с ребятами, с мужчинами очень легко, с женщинами я не люблю работать. Ты сама сидишь на кране, и никто тебе под руку не скажет, что ты что-то не то делаешь. На кране ты как командир. То есть вообще-то ты должна по команде стропальщика работать, но у меня было так, что он ко мне прислушивался. Мне с высоты виднее, я уже знаю, где этот груз лежит, и уже подвожу к грузу. Весь город как на ладони. Ты сидишь – Цимлянское водохранилище видно, пароходы проплывают. Праздники смотрела с высоты. Когда на севере в Покачах работала – там кругом лес, видно далеко-далеко. Однажды радугу я видела на Ямале, в Уренгое – двойная радуга. Это такая красота, я с крана сижу смотрю – тучи кругом, и на фоне туч яркая двойная радуга.
— Вообще мне кажется, что это работа Супергероя, да?
— Конечно! Ты как робот огромный, сидишь, эти рычаги двигаешь. Вира, майна, поворот, груз, едет ход, каретка, ты крутишься. Башенный кран — грузоподъемность 8 тонн, на козловом — 32 тонны. Как-то разгружали дорожные плиты, 25 вагонов – всю ночь выгружали. Сильно, бывает, уставала. Случай был однажды – мне зацепили деталь, я её поднимаю, а так спать сильно хотелось, и я, кажется, уснула. И приснилось мне, что мне громко так кричат: «Майна!», я открываю глаза – а деталь ещё только подниматься начала. Такое напряжение было, что даже сон приснился.
— Бывали ещё опасные случаи?
— Да, было. Как-то раз я работала на новом объекте, приехала машина с площадкой: большая плита перекрытия. Я поднялась на кран, высота 10 этаж. Поднимаю плиту, и у меня отказали тормоза. Я растерялась, стропальщика уже не вижу. Поднимаю, смотрю, туда, куда надо плиту поставить, там трактор стоит. Крутилась, крутилась и, наверное, резко что-то сделала, у меня линейный выключился (когда такие ситуации аварийные, кран сам выключается), а груз прямо над кабиной. И тут – ух! – и полетел груз, и плита упала прямо на кабину, потом крючки все повыскакивали, и плита уже сама упала на землю. У меня был, если честно, просто шок. Я ничего не помню, как я вниз спустилась. Люди все подбегают, начинают жалеть, успокаивать. Я к начальству, надзор приехал. Спрашиваю — что со мной будет? «Будет выговор, а завтра выходи на другой объект». Я никому не рассказывала в семье, что со мной такое произошло. Вот этот случай – это было очень страшно, там гул такой стоял, что все сбежались. Со стороны мне потом люди говорили, думали, что рухнет кран. А со временем опыт пришёл, конечно, теперь я не даю возможности грузу высоко подняться.
А ещё в Волгодонске в 1999 году был взрыв: взорвали дом. Это было в 6 утра, я спала, наш дом аж тряхануло, и зарево красное. Наших там много тогда погибло, с кем я работала, нашей крановщице 18 лет было, она погибла там. Тот подъезд, который сильно пострадал, где машина взорвалась с взрывчаткой, на том месте большой котлован был. И я там работала на кране, разбирали завалы. Зацепили мне плиту торцевую, они мне подают команды: вира-вира, а я чувствую, что надо перестать, она не поднимается, ещё немного, и кран перевернётся. Тут опыт сыграл, я не стала её поднимать. Тогда раций не было – я им кричу, не надо вировать, нужно плиту разварить, а они не слышат. Еле докричалась. Но даже люди со стороны подбежали – было видно, что опасная ситуация.
— Да, опасная профессия.
— А ты думаешь, зря крановщики на пенсию в 50 лет идут?
— Что пожелаете крановщикам?
— Главное здоровья, коронавирусом чтобы не болели. А ещё ясного неба, чтобы не было опасного ветра, и каждый мог увидеть с высоты яркую двойную радугу.
Елена Волжанкина, фото из личного архива Татьяны Яцуновой и с сайта pixabay
