Мировая премьера картины «Воздух» состоялась осенью 2023 года на крупном международном киносмотре – Токийском международном фестивале. До этого прошли большие премьеры в Москве в кинотеатре «Октябрь».
«А почему правы только русские?»
Фильм сочетает в себе и авторский, глубокий подход, и серьёзную подготовительную работу, изучение архивов, и, конечно же, фильм во многом апеллирует к лучшему наследию отечественного кинематографа, посвященного теме Великой Отечественной войны.
Процесс создания картины пережил много трудностей: погодные условия, пандемия, проблемы с финансированием, а по признанию самого Алексея Германа только на монтаж воздушных боёв ушло 150 дней – в итоге фильм делали больше трёх лет, но результат действительно впечатляет.
Главные роли исполнили Анастасия Талызина, Аглая Тарасова, Елена Лядова, по мнению некоторых критиков, может быть, лучшую роль в своей карьере сыграл Сергей Безруков.
После показа режиссёр пообщался со зрителями по видеосвязи. Алексей Герман признался: ему больше по душе старые военные фильмы.
– Советское военное кино было лучше, а российское на 95% я смотреть не могу, к сожалению. Моя картина, с одной стороны, это эмоциональная история взросления девочек, постижения войны, попытки любить, становления их как воинов, как пилотов. А есть и как бы другой фильм – про бои в воздухе, который мы тоже довольно старательно делали и потратили на это много лет. Придумывали какие-то технологии, старались сделать это убедительно и не компьютерной графикой, то есть чтобы это не было каким-то пластиковым миром, – рассказал режиссёр фильма «Воздух» Алексей Герман.
Так, отличительной чертой картины стало отсутствие музыки в кадрах воздушных сражений.
– Обычно, когда снимают вот эти все пафосные воздушные бои, там обязательно есть музыка, разной степени ритмичности. Здесь мы обошлись вообще без неё. Мы пристально изучали мировой опыт, потому что российский меня, честно говоря, не очень убедил.
Первый вопрос от зрителей был про реакцию аудитории на Токийском международном фестивале.
– Японцы вообще с уважением относятся к русской культуре, мы довольно ментально с ними близки в каких-то обстоятельствах, как ни странно. Поэтому им фильм очень понравился. Огромные залы были забиты, никто не выходил, и на таких же вопросах там 70−80 процентов зрителей было. Они спрашивали, были ли лётчицы на войне, были ли женщины на войне, или это я вообще выдумал. В общем, они фильм эмоционально восприняли.
А вот европейцы, по словам Алексея Германа, всегда задают вопрос, почему в этом фильме существует правота только одной из сторон.
– Я пытаюсь объяснять, что ребята, мы потеряли от 27 до 35 миллионов человек, на самом деле. У нас в Ленинграде только миллион человек. Это очевидно, что, по моему мнению, правота на нашей стороне. Но в Европе это сейчас моветон, и надо говорить о том, что и те виноваты, и те виноваты. Я так не считаю.
«Я очень плаксив»
На первых кадрах фашисты бомбят грузовики с детьми на Ладожском озере, и все дети кричат только одно слово – «мама». Зрители тоже признались, что шмыгали носом на протяжении всей картины. И даже спросили у самого режиссёра – плакал ли он при чтении сценария.
– Да, вы знаете, я в принципе вообще плаксив, достаточно эмоционально подвижен, на самом деле. Поэтому, конечно, да, бывает пишешь и рыдаешь, так тебе всё нравится.
«Фильм всё время летел в какую-то пропасть»
Режиссёр признался – производство было далеко не лёгким.
– Всё производство было безумно тяжёлым, потому что индустрия не готова к таким фильмам. Советская была ещё как-то готова, люди были другие. У нас много прекрасных человек работало, но была и текучка кадров, многие просто не выдерживают. Обычно это происходит так: приходит человек, говорит: «Алексей, я так уважаю ваше творчество, дайте вместе работать, создадим что-то прекрасное!» Ну посидел месяц, и сразу мама заболела, папа заболел, какая-то трагедия, он заплакал, убежал на сериал. Всё было сложно.
Не пощадила съёмочную группу и погода.
– Мы попали в очень плохую зиму в Питере, у нас не лёг снег, но были шторма, и, соответственно, сносило все самолёты. На ковид мы останавливались. Были воздушные съёмки тяжёлые – обледенение, были аварийные посадки во время съёмок, в сценах с бомбардировками, и взрывами пробивало крылья. Но знаете, сейчас это нормально воспринимается. А обычно три часа ночи и одни ругательства. Просто хотелось сделать хорошо. Мы этот фильм всё время вытягивали из какой-то пропасти, он всё время туда летел.
Две намеренные ошибки
– У нас есть две ошибки, но они намеренные. Мы используем самолет Як-1Б, который появился позже. У него больше обзорность, и мы взяли именно его, чтобы было видно преследующий самолёт в кадре. И девушек-лётчиц не было на Ленинградском фронте. Это тоже выдумка. Но поскольку мы вообще говорим о роли женщины на войне, в том числе мы хотели сделать какую-то панораму от Ленинграда до Сталинграда, позволили себе, так сказать, некие вольности. Так же в том, что рации в самолётах были менее распространены, чем у нас. Мы иначе не смогли бы снять, зритель бы нас не понял.
В процессе создания фильма группа изучала всё, что только можно: книги, воспоминания, документальные фильмы, копировали большое количество хроники в архивах, посвящённых и партизанским отрядам, и войне, и аэродрому непосредственно.
– У нас было очень много консультантов: лётчики, медики, из вооружённых сил, историки.
Отдельно режиссёр выделил актёров. Самоотверженность некоторых потрясала. На подбор исполнителей ролей группа потратила год.
– Настя Талызина сидела в этой грязи, в жиже, над ней танки ездили, находилась часов десять в промокшем костюме. Ничего, выдержала. Для Безрукова специально построили такую полуцентрифугу, чтобы были реальные перегрузки. И мы его вертели, у него давление было 200, глаза лопнули бы уже. Но он мужественно держался за штурвал. Елену Лядову поджигали в самолёте. Интересно же.
Ранее Горсайт рассказывал, каким режиссёр Алексей Голубев видит наше будущее.
