А вы хоть раз смотрели в глаза матери, узнавшей о смерти собственного ребёнка в реанимационной палате? Очень сложно подобрать нужные слова, которые бы выразили всю эту необъятную боль утраты. Для родных в эти мгновения останавливается мир, земля под ногами становится ватой и всё остальное вдруг делается совсем неважным. Мы часто слышим ироничные высказанивая, что у самого, даже очень уважаемого и профессионального врача есть своё маленькое кладбище пациентов. И каждый раз, переступая порог больницы, мы не хотим оказаться на погосте, мы верим в лучшее.
Преступления, совершенные руками, которые призваны нас лечить и спасать являются, пожалуй, самыми сложными. Эта категория уголовных дел, как правило, наиболее закрытая для общественности. Но говорить об этом нужно и важно. И на такой открытый разговор Горсайт пригласил первого заместителя руководителя СУ СК РФ по Новосибирской области Антона Бадулина.
– Антон Николаевич, давайте начнем со статистики ятрогенных преступлений за этот год. Хотелось бы понимать, насколько эта тема актуальна для нашего региона.
– В этом году в Новосибирской области Следственным комитетом было возбуждено 21 уголовное дело по врачебным ошибкам. Два уже окончены и направлены в суд, планируется третье. В основном это уголовные дела по статьям «Причинение смерти по неосторожности», «Оказание услуг, не отвечающим требованиям безопасности» и «Халатность». В суд как раз ушло дело по «Халатности», так как преступление было совершено не просто врачом, а должностным лицом медицинского учреждения. Но при этом стоит отметить, что прямого умысла навредить пациенту у специалиста не было. Второе дело по причинению смерти по неосторожности.
– А можно конкретнее про эти два дела?
– По халатности – это громкий смертельный случай в одной из детских больниц Новосибирска в январе 2020 года. Погибшая девочка поступила сначала в одну детскую больницу, где врач после осмотра принял решение отправить ребёнка в другое лечебное учреждение. Было проведено порядка пяти экспертиз по той и другой больнице. Перед экспертами ставилось очень много вопросов. В итоге после комплекса диагностических мероприятий стало понятно, что девочке был поставлен неправильный медицинский диагноз в той клинике, куда она поступила первоначально. Именно из-за того, что не была вовремя выявлена кишечная непроходимость у пациентки и не проведена операция, она скончалась. Обвиняемый хирург, выполняющий обязанности ответственного дежурного врача ещё на стадии доследственной проверки уволился из медицинского учреждения. В суде он уже предстал в роли бывшего сотрудника.
А второе дело расследовалось в отделе СК по Советскому району города Новосибирска. Пожилая женщина после операции в клинике Мешалкина была переведена в общее кардиологическое отделение. Там она два раза упала с кровати. В результате этого у пациентки образовалась закрытая черепно-мозговая травма, с которой её выписали и отправили домой. Через девять месяцев пенсионерка умерла в другом городе. В результате экспертиз была установлена причинно-следственная связь между этой травмой, ненадлежащем уходом в больнице и смертью. На скамье подсудимых оказался лечащий врач. Он обвиняется в причинении смерти по неосторожности.
– Резонансными были дела по онкологическому отделению Краснообской районной больницы, где умерло четыре ребёнка, а также по маленькой пациентке из Алтайского края, которая скончалась после пластической операции в детской больнице скорой медицинской помощи. Как продвигается расследование по ним?
– Эти дела еще не окончены. Преждевременно еще делать какие-то выводы. Мы ждем результатов исследований.
– Существенную роль в расследованиях играют именно судебно-медицинские экспертизы. Где и как они проводятся?
– Действительно, в ятрогенных делах существенную роль имеют экспертизы. По одному уголовному делу их может быть очень много, в том числе по качеству оказания медицинской помощи. Это позволяет дать объективную оценку произошедшего. Проводятся они в других регионах, чтобы исключить заинтересованность, профессиональную сплоченность и корпоративную солидарность медицинских работников. Производят их государственные экспертные учреждения и автономные некоммерческие организации. Наша задача на основании этих экспертиз установить причинно-следственную связь между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и негативными последствиями в виде вреда здоровью или смертью человека.
– Но ведь часто при рассмотрении дела в суде стороны настаивают на дополнительных экспертизах, чтобы, например, доказать невиновность доктора. Делают их уже в других организациях и итог может быть совсем не таким, как на этапе расследования. Не исключается же заинтересованность сторон в нужных результатах? У нас нет в стране какого-то единого экспертного центра?
– Нет, такого центра нет, его существование, наверное, сильно облегчило бы задачу и суду и следствию. В этом году у нас есть один оправдательный приговор врачу как раз по результатам дополнительной экспертизы, которая была проведена в судебном процессе по доводам защиты, обосновав как раз отсутствие причинно-следственной связи между действиями медика и наступлением смерти пациента. Сейчас это решение суда находится в стадии обжалования. Стоит отметить, что у нас нет задачи кого-то надуманно наказать. Более того, не редко бывает, что следователь, изучив экспертизы, приходит к выводу, что врач не виноват и прекращает уголовное дело. Все решения мы принимаем на основе собранных по делу доказательств с учётом законных интересов потерпевшей и обвиняемой сторон.
Алена Пятенок
