Ровно 80 лет назад в Новосибирской области узнали о начале самой страшной войны в истории. Хроника происшедшего и воспоминания очевидцев в материале Горсайта.
Новосибирцы узнали о войне не сразу. Последний мирный выходной уже шёл к закату.
Война пришла в наш Новосибирск к вечеру. Солнце спускалось, люди спешили успеть закончить свои личные дела и уже задумывались о новой трудовой неделе. Читаем заголовки газет. Утро 22 июня. Войны еще нет. «Звенья борются за урожай», «Строго проверяем комбайны», «О дне выборов депутатов», «Прием в вузы».
23 июня. Газету как подменили. «Слово гнева и решимости», «Ответ железнодорожников Кузбасса», «Заменим мужей и братьев», «Трудиться, не жалея сил», цитирует прессу портал «Библиотека сибирского краеведения».
Война бушевала уже 8 часов, когда горожане услышали историческое обращение наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. Через 20 минут после этого сообщения в городской военкомат пришел первый доброволец с заявлением о направлении его в действующую армию. В 16.57 областным руководством была получена телеграмма из Москвы об объявлении с 23 июня всеобщей мобилизации в связи с началом войны. В первый день войны в городе прошло 3150 митингов. Всю ночь решались вопросы по мобилизации и переводу экономики на «военные рельсы».
Главный митинг прошел 22 июня в Парке имени Сталина, нынешнем Центральном.
Только за первую неделю войны в Новосибирске было подано 6 680 заявлений с просьбой об отправке на фронт. Среди этих добровольцев было 2 411 женщин. В течение нескольких дней в городе было освобождено 10 000 кв. м жилья, чтобы дать возможность разместиться эвакуированным семьям из западной и центральной части страны. Первый эшелон эвакуированных прибыл в наш город уже 3 июля. Людей оперативно размещали в школах, подселяли к жителям. Поначалу жили и в палатках. 8 июля горисполком принял решение о мобилизации жилого фонда для эвакуированных, о дополнительном строительстве бараков и землянок.
Среди тех, кто пошёл на фронт уже на второй день войны - 23 июня – был отец ветерана новосибирского хоккея, мастера спорта международного класса Виктора Картавых, Макар Картавых. Мальчику Вите тогда было 4 года. Но проводы папы он запомнил и сохранил этот день в памяти до сих пор.
- Он был ветеран финской войны. Бойцом-связистом. Не вернулся домой.
Макар работал грузчиком в Новосибирском порту. Стал начальником участка и секретарем партийной организации. 23 июня 1941 он пошел добровольцем.
- Он поднял меня, четырехлетку, на руки и плачет, несет по Красному проспекту. Я думаю: «А что ты плачешь, папа?». Около Дома Ленина поставил меня на шары, там такие каменные стояли, и смотрит в лицо внимательно, - воспоминает сын солдата. – Около ДК Революции они с одной стороны забора остались, все добровольцы, а мы с другой. Тут сборный пункт был. Плачем и мы, и они. Все понимали, что будет, даже я уже понимал. Все с ограды нашей ушли мужчины. Почти никто не вернулся. У меня отец под Вязьмой пропал. Москву защищал. Они из окружения вчетвером выходили. Потом маме однополчане его рассказывали, что он пилотку потерял и решил вернуться и найти: «Как я без пилотки к своим выйду»? Ушел и не вернулся больше. Он стал пропавшим без вести и за него семье ничего не полагалось. Вот так и было. В 45-ом я, как и другие мальчишки бегал, на Главный Вокзал встречать эшелоны. Но многие ехали мимо - уже на Восток - на Японию. Но это были уже победители! – вспоминает сын пропавшего без вести солдата Виктор Картавых.
О том как война пришла в село вспоминает уроженка отдаленной деревни Ургуль Северного района Мария Назарюк.
- В июне было наводнение, - рассказывает Мария Назарюк. Ей за девяносто, но воспоминания о том времени живы до сих пор. – Коровы плыли по лугам, а кур и свиней на чердак загоняли. Отец Александр Артемьевич работал председателем сельсовета. На рассвете постучали в окно: «Артемьич, война!». Отец быстро вскочил и куда-то убежал.
Дальше как в тумане – женщины или плакали, или деловито накрывали на стол. Насущные проблемы – что дальше будет: картошку посадить не успели, хлеб вымок, как без мужиков? Повезут ли их в Кыштовку или Остяцк, Северное?
До глухой сибирской деревни война не дошла. Мария Александровна вспоминает, как изменилась их жизнь – маму, она работала на ферме, почти не видели, из еды картошка и сныть, но это все ничего по сравнению с вечным страхом за своих родных мужиков. «Хоть бы не было войны», - с тех пор это единственное неизменное желание женщины.
Полина Симакова, Макар Андреев, фото Горсайт и monument-slavy.ru, из архива Кыштовского краеведческого музеня
