Корреспонденты Горсайта побывали в Ояшинском детском доме-интернате для умственно отсталых детей и своими глазами посмотрели, в каких условиях живут инвалиды. Ранее интернат оказался в центре громкого скандала практически после того, как сети появились фотографии изможденного и израненного воспитанника интерната. Версии мамы мальчика и руководства учреждения разнятся.
Следственный комитет проводит проверку – ему и ставить точку в этой истории. Одновременно в защиту интерната выступили родители, чьи дети проходят реабилитацию в Ояшинском интернате. Горсайт решил побывать в учреждении и познакомиться с ситуацией изнутри.
По дороге в Ояш-Станционный мое воображение рисовало картинки из романа «Пролетая над гнездом кукушки», забитых несчастных детей, мрачных крепких санитаров, темные коридоры и тяжелый запах.
В реальности выяснилось, что Ояшинский детский дом-интернат – это целый город среди берез. Там есть свое хозяйство: коровник, молокозавод, теплицы, конюшня для иппотерапии, ипподром. И два огромных корпуса: в одном проживают дети до 18 лет, в другом – взрослые инвалиды с 18 до 44 лет. Там же останавливаются дети с родителями, которые приезжают на двухмесячную реабилитацию.
Рядом с учреждением расположен жилой дом, в котором получают жилье дети-сироты. В этом здании интернат выкупил квартиру – это учебное жилье для социализации детей-инвалидов. Прежде, чем отправиться в свободное плавание, ребята готовятся к самостоятельной жизни.
Сейчас в интернате живут 418 воспитанников: 259 детей и 159 инвалидов старше 18 лет.
Как дома
Девочки и мальчики живут раздельно, в каждой группе – по 8 человек. Проживают в отдельных секциях, которые обустроены по квартирному типу: в каждой есть комната-прихожая, где дети хранят верхнюю одежду в индивидуальных шкафчиках, затем - просторная игровая, где можно поиграть и позаниматься, или просто посидеть на диванчике и посмотреть телевизор. Дальше – спальная комната, там же есть зона для приема пищи. Кровати – только одноэтажные, у каждой – тумбочка и шкафчик с личными вещами и одеждой. В секциях есть санузел: раковины, туалет, душевые кабины и ванна. Доступная среда везде.
Проект, по которому созданы жилые помещения для ребят, называется «Как дома» - здесь все максимально приближено к домашней обстановке. Няни и воспитатели, которые работают в группе, не меняются: детям-сиротам очень важно, чтобы рядом был значимый взрослый.
Замминистра труда и социального развития Ольга Потапова рассказала, что это проект внедрен с 2016 года. Такая форма благотворно повлияла не только на развитие ребят, но и поспособствовала и семейному устройству: не смотря на тяжелые диагнозы, таких детей стали чаще усыновлять или брать под опеку.
Для реабилитации тяжелобольных детей здесь созданы все условия. У каждого колясочника есть две инвалидных коляски – уличная и для передвижения внутри помещения. В одном из просторных холлов здания – целый парк колясок.
Тренажеры, вертикализаторы, приспособления для того, чтобы научиться делать свои первые шаги. Кабинет массажа и ЛФК, потрясающе оборудованный кабинет психологической разгрузки, гидромассаж, электросон и еще целая куча кабинетов для всевозможных физиопроцедур. Бассейн, учебные комнаты. Несмотря на то, что ребята едят в своих блоках, есть огромная столовая. Словом, от обилия разнообразных форм, способов, техник реабилитации просто голова идет кругом.
Учебный процесс, несмотря на карантин, не прекращается: есть специальный кабинет, оборудованный большим экраном, где в режиме дистанционного обучения уроки проводят педагоги соседних школ.
Для лежачих больных есть отделение милосердия, а для тех, чей диагноз – приговор, создано отделение паллиативной медицинской помощи.
Обитатели
Есть расхожее выражение «битого ребенка видно». Воспитанники Ояшинского детского дома улыбаются, тянут руки, обнимаются с журналистами, которых видят впервые с жизни. Легко идут на контакт, берут за руку и тут же куда-то тянут.
Говорить умеют не все. Многие разговаривают неразборчиво. Но они искренне верят незнакомым людям. Кормят вкусно! Сегодня суп, макароны с мясом и винегрет.
Юле 12 лет. Она точно не помнит, сколько лет живет в интернате, говорит, что давно:
«Мне здесь все нравится, тут весело, у меня много подружек. Мама и папа ко мне приезжают, на праздники я езжу домой, там у меня есть братик, - как на духу девочка выкладывает все».
Таня любит музыку – ей очень нравится танцевать. Когда она себя хорошо чувствует, она очень веселая и болтливая. Ей нравятся индивидуальные занятия с дефектологом, нравится собирать конструктор, рисовать. Она тянет меня за руку в спальню – показывает свою кроватку, рассказывает, кто из девочек где спит.
Кирилл – колясочник. Но объемные картины, которые он мастерит из пластилина, вызывают восторг. Он с удовольствием делится секретами, показывает, как правильно слепить каждую шерстинку для оленя, над которым он работает уже почти месяц.
Маше 22 года, из детского корпуса она перешла жить во взрослый. Она работает в конюшне и ухаживает за лошадьми. Про животных рассказывает взахлеб, очень подробно описывая, как шаг за шагом она чистит им шерстку: «Начинаем с шеи, потом спину, потом с копыт, потом с живота. Приношу им хлеб, можно еще капустой кормить… С конями я работаю давно. Вначале я их боялась, но теперь уже не я не боюсь, ни они меня». Маша уверенно сидит в седле и говорит об этом с гордостью. Говорит, что даже в соревнованиях принимала участие – очень понравилось и хочется еще.
«Из-за травли люди отказываются выходить на работу»
В настоящее время в интернате карантин: сотрудники заезжают туда на две недели и живут вместе с детьми, не покидая здания. Спят в своих кабинетах, а няни и вовсе - рядом с детьми. Раз в две недели специалисты меняются: перед заездом им необходимо предоставить справку об отсутствии коронавируса. В таком режиме персонал отработал уже 17 карантинных смен!
Сейчас в учреждение посторонних не пускают: сюда не приезжают волонтеры, не проходят реабилитацию дети с родителями. Такие меры продиктованы тем, что дети в интернате – ослабленные, и ни в коем случае нельзя занести инфекцию внутрь. Кстати, все противоэпидемические меры принесли свои плоды – в интернате не только не было случаев ковида, но и заболеваемость ОРВИ существенно снизилась.
Исключение сделали для журналистов – и лишь из-за того, что вокруг учреждения сложилась нездоровая атмосфера.
Скандал, разгоревшийся вокруг учреждения, привел к тому, что люди просто отказываются заходить на двухнедельную смену. А каждое упоминание этой истории неизменно приводит к слезам – женщинам, которые здесь трудятся, очень обидно.
И их можно понять: каждый день они отдают частичку собственной души тяжелобольным детям. От многих воспитанников отказались мамы, и Ояшинский интернат стал для них первым и единственным домом. Женщин, которые здесь работают, дети называют мамами. Специалисты уверяют, что работать с такими воспитанниками могут лишь люди особо склада, те, кто в состоянии отдавать себя детям полностью. В противном случае долго здесь не продержишься.
- Каждый ребенок – индивидуален. Есть дети с двигательной расторможенностью, с аутоагрессией – все они получают лечение. Нападки на нас, когда говорят, что персонал обижает таких детей, не имеет никакой реальной почвы. Такие дети понимают только ласковое отношение, если применить к ним какое физическое насилие, реакция может абсолютно непредсказуемой. К тому же они просто не поймут, чего от них добиваются, если их бить и обижать. «Поэтому нам очень обидно слышать такие обвинения в свой адрес», —говорит замдиректора по медицинской части Ояшинского дома-интерната для умственно отсталых детей Лидия Чернышова.
В интернате мы провели полдня. За это время лично я не увидела ни одного несчастного или запуганного ребенка и не нашла никакого треша. Электрических стульев и цепей для привязи тоже не увидела. Зато убедилась, что тут есть все для развития детей, для их реабилитации и социализации. И теперь я тоже могу смело заявить: «Я была в Ояше, мне есть что сказать».
Наталья Сковрунская, фото автора
