«Учитель – вторая мама»!
Наталья Цопина:
Один раз я не выучила стих. Просто забыла записать накануне задание в дневник. Моя первая учительница Галина Михайловна Лесникова тяжело вздохнула и сказала, что прощает меня в честь моего дня рождения. Стыдно было ужасно, следующим утром сдала на пятёрку. Я боялась подвести учителя.
Говорят, что учитель — вторая мама. Вот у нас в начальной школе так и было. Причём у нашей семьи к моей первой учительнице действительно особые чувства. В феврале 1985 года после 55-летнего юбилея моя бабушка Евдокия Васильевна Мысик ушла на пенсию — и своих учеников отдала начинающему учителю Галине Михайловне, увидела в ней большой потенциал (интуиция её не обманула, в 1994 году Галина Михайловна стала победителем городского конкурса «Учитель года»).
Мы пришли в 1987-ом. И были её первым своим классом. Учитель строгий, справедливый, человек, который умеет объяснить очень сложную тему и очень любит детей. Когда мама лежала в роддоме с моим младшим братом, то мне, второкласснице, Галина Михайловна заплетала косички. Да я и сейчас, отводя детей в школу, встречая своего первого учителя у гардероба, радуюсь, будто не видела её много лет. А ведь встречаемся регулярно. А дочек моих она называет своими внучками.
«Даже тараканы за обоями замирали по стойке смирно»...
Евгения Дергачёва:
Никогда не забуду Нину Васильевну. Учитель математики, алгебры и геометрии. Её боялись все, при том, что она редко повышала голос. Но даже сохраняя ноту, она умела так изменить тон, что, как мне кажется, даже тараканы за обоями замирали по стойке смирно. У неё был талант заставить любого, даже самого наглого и распущенного ученика, даже самого уверенного в себе отличника почувствовать себя ничтожеством. Я была отличницей — я точно знаю, о чём говорю. Для неё не было табуированных аргументов: если ей не нравилась твоя причёска, одежда, жесты, мимика, она обязательно высказывалась. Язвительно и обличающе. Прошло 25 лет, как я не её ученица, а мне по-прежнему не по себе, когда вспоминаю о ней.
Однажды я свалилась дома с аллергическим приступом и пропустила учёбу. На следующий день она перед уроком (хотя и не была моей классной) устроила мне допрос с пристрастием. Диагноз «аллергия» для неё, возраста моей бабушки, не существовал, поэтому она посчитала, что я просто прогуляла. И пытаясь понять, почему (а я не была замечена в прогулах до сих пор), критически осмотрела меня и сказала: «Ну скажи уже честно. Ты же неудачно подстриглась. Мне тоже было бы стыдно в таком виде в школу приходить!»
Уфффф...
Но! Когда в 10 классе у нас появилась новая математичка, я начала догадываться, почему абьюзершу Нину Васильевну допускали до детей. Четыре года пыток её несносным характером затмили тот факт, что эти четыре года она просто кувалдой вбивала в нас знания, и делала это на порядок эффективнее других. Я, гуманитарий, понимала абсолютно всё в алгебре, а в геометрии настолько хорошо разобралась в теореме Пифагора, что Нина Васильевна забирала меня с других предметов, чтобы я объясняла доказательство ученикам параллельных классов.
А с новой математичкой я «поплыла»... Причём осознание этого пришло сразу же. И страх перед выпускными экзаменами не отпускал меня ещё лет 15 после окончания школы: мне реально снилось, как я сажусь в классе и понимаю, что я ничего не знаю... и просыпалась в холодном поту. Лет до 30!
Поэтому — дорогая моя абьюзерша Нина Васильевна! Хотя Вы так потрепали мне нервы, и вспоминаю я Вас до сих пор, передёргивая плечами, большое Вам спасибо за то, что дали мне знания. И понимание такого неродного для меня предмета — в этом Вы были лучшей учительницей в моей жизни!
«Мы орали - «До свидания! До свидания! До свидания!»»
Денис Аксёнов:
Мою первую учительницу звали Нина Андреевна, она была очень строгая и можно сказать, держала нас в «ежовых рукавицах». Во-первых, она всегда неизменно была в костюме и с причёской такого классического учителя. А ещё у неё была своя указка, трогать которую запрещалось под угрозой расстрела. Однажды пацаны из нашего класса сломали эту самую указку. Поэтому на уроке труда мы ей сделали точно такую же и торжественно вручили.
А ещё у Нины Андреевны было строгое правило: когда учитель входит в класс, мы, школьники, должны были встать и громко троекратно сказать — «Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!». То же самое происходило, когда учитель покидал класс. Мы орали — «До свидания! До свидания! До свидания!». Нина Андреевна очень внимательно относилась к проверке домашней работы, всегда спрашивала на уроке и обязательно рассказывала родителям об успехах своих учеников. А потом она ушла на пенсию, а к нам пришла молодая новая учительница. И когда она впервые вошла в класс и мы трижды громко с ней поздоровались, она испугалась даже и попросила нас так больше не делать.
Сейчас мой ребёнок ходит в первый класс и я могу сказать, что вот такого внимательного и строгого учителя, как Нина Андреевна ей очень не хватает. Очень трудна и обратная связь из-за пандемии.
«Маме и папе сказать было очень страшно, а наша Еленочка Владимировна всегда нас всех понимала»...
Евгения, подписчица:
Самой любимой учительницей у меня была Елена Владимировна Лаптева. Она самая добрая и самая внимательная. Всегда на уроки литературы я ходила с огромнейшим удовольствием. Она могла рассказать про любого поэта или писателя так, что мы, школьники, вдохновлялись.
Она очень сильно влияла на наш класс и это без единого крика! Всё внимание учеников было к ней приковано, потому что она была просто настолько замечательная, что не любить её было невозможно! В старших классах многим ученикам попавшим в беду она приходила на выручку. Кажется, что мальчишки скорее звонили Елене Владимировне, а не родителям. Потому что маме и папе сказать было очень страшно, а наша Еленочка Владимировна всегда нас всех понимала и принимала со всеми недостатками.
Она вдохновляла нас сочинять стихи и песни! Читать книги не по программе, а по своей инициативе. Вообще, она нам привила любовь к литературе.
А ещё, когда мы изучали творчество Владимира Маяковского (в старших классах), все выучили стихотворение «Вам!» и когда доходило дело до матерной строчки, наша любимая учительница краснела, бледнела, покрывалась пятнами и просила не продолжать, потому что верила что мы дальше всё-всё выучили. А вообще, в школе было классно!
«Посмотрите, какая она красивая!»
Артём Ковынев:
Всем привет! Меня зовут Артём. Я учусь в школе № 16 в 3 «В» классе. А это моя учительница Марина Александровна. Я люблю её радовать и стараюсь ей носить конфетки и шоколадки. А ещё люблю дарить ей цветы, потому что она очень добрая. Я люблю свою учительницу. Посмотрите какая она красивая!
«Уроки были местом, где нас слышат, слушают и позволяют говорить абсолютно свободно»...
Ася Малютина:
Мне очень повезло с учителями — сегодня всех вспоминаю с благодарностью и теплотой. Но самый, на мой взгляд, важный вклад в моё развитие внесли два человека — учитель русского языка и литературы и учитель французского. Первая научила меня не просто читать книги, а размышлять над поступками персонажей, над причинами их действий. Каждый её урок превращался в бурную дискуссию: мы с одноклассниками выступали в роли адвокатов и обвинителей литературных героев, размышляли о поступках и образе жизни писателей, оспаривали мнение учителя и критиков. Её уроки были местом, где нас слышат, слушают и позволяют говорить абсолютно свободно.
Учитель французского была очень интеллигентной женщиной. Она учила нас не только языку: приносила в класс альбомы с репродукциями картин известных художников, включала классическую музыку, рассказывала о шедеврах архитектуры. На дворе были 90-е: по телевизору попса, убийства, дешёвые комедии, интернета, где можно было бы увидеть что-то другое, не было и в помине... В общем, общение с ней было в то время для меня глотком чистого воздуха. Этих двух женщин я и сегодня вспоминаю с огромной благодарностью.
Анастасия Аксёнова
