Напрямую, без купюр, говорить о своей работе учителя оказались готовы лишь анонимно. И это, наверное, тоже характеризует профессию – может ли радовать работа, где за каждое лишнее слово тебя могут если не уволить, то серьёзно наказать? От этого ещё лучше понимаешь, в каких жёстких рамках работают сегодня педагоги новосибирских школ.
Наталья:
— Раздражает ежегодно растущее в геометрической прогрессии количество отчётности. Огромное количество бумаг и отчётов, которые невозможно выполнить в рамках рабочего времени. Добавьте сюда смешную зарплату. Смешную, если ориентироваться на те задачи, которые стоят перед учителями. Учить некогда!
Бесит также тенденция назначать директоров без педагогического образования – они могут быть хозяйственниками, экономистами и управленцами, которые не ориентируются, и, самое главное, не хотят вникать в процессы образования.
Не нравится то, что школа не современна! Реальный мир другой! Несовременность – это то, что я вижу каждый день. Образ мышления педагогов и педагогического коллектива в целом: любовь к детям, развитие индивидуальности, уважение личности ученика. Далеко не все педагоги способны на это, но других-то просто нет. Ежегодно увеличивается количество детей с отклонениями развития, дети изменились, мир изменился, а школа как система остаётся прежней, как в прошлом веке! Из современного только электронный журнал, бесконечно выходящие из строя компьютеры и электронные доски (далеко не в каждом кабинете имеющиеся).
Отсутствие молодых квалифицированных кадров – эта проблема вытекает из предыдущей: что делать молодым людям в профессиональном сообществе, где обесценен труд, мизерная зарплата при ежедневных высочайших психоэмоциональных и физических нагрузках.
Огромное количество пожилых, безусловно, опытнейших педагогов, великолепно знающих предмет. Но давайте припомним, что совершенно неслучайно педагогический стаж в 25 лет обеспечивает выход на пенсию, а это означает, что нагрузка на нервную систему у педагогов настолько высока, что мы наблюдаем раздражение, неврологические заболевания и т.п. Уверена, что если бы пенсионеры имели достойную пенсию, вряд ли бы эти прекрасные пожилые люди оставались в школе.
От понимания всего этого устаёшь, это раздражает. Но!
Каждый день случаются прекрасные истории. В школе 1 700 учеников, и когда они бегут по коридору, тормозят при виде учителя, извиняются за излишнюю скорость, забегают с вопросами, хотят участвовать в олимпиадах, волнуются, радуются и мечтают... Когда спрашивают совет, говорят «спасибо» я понимаю, что я здесь, в школе, не зря. Улыбаюсь им каждый день – они делают меня лучше, надеюсь, что я их тоже.
Екатерина:
— Во-первых, очень выматывает нехватка времени. Потому что нагрузка такая, что не предполагается, что ты живёшь вообще какую-то другую жизнь кроме рабочей. Надо провести уроки, заполнить журналы, проверить тетради, подготовиться к урокам, послушать вебинары, выступить на семинарах, подготовить научную статью – вот день и закончился. Я уже не говорю про подготовку к олимпиадам, конкурсам детей, какую-то внеурочную деятельность. Это первый такой очень утомляющий фактор.
Второе, что действительно может раздражать, это ощущение, что все знают, как тебе нужно работать и сейчас тебе об этом расскажут. То есть профессиональные навыки учительские в нашей стране по-прежнему не ценятся абсолютно. Предполагается, что любой человек прекрасно разбирается в том, что такое преподавание, как этим преподаванием нужно заниматься. И самое страшное: он в любой момент, когда ему это захотелось, может тебе об этом сообщить в любой форме, какая ему кажется удобной.
Ну и третий момент - это загруженность ненужной бумажной работой, которая просто не даёт возможности учителю нормально, полноценно взаимодействовать с детьми. У учителя просто на это нет времени, потому что он вынужден заполнять миллион бумажек, кучу журналов, сводить дебет с кредитом в каких-то новых электронных системах. И в итоге у учителя просто нет времени и сил на то, чтобы по-настоящему быть со своими детьми – работать с ними, общаться и так далее.
Александр:
— Я работаю с небольшими классами по 3-5 человек. В работе с детьми меня ничего не раздражает. Да, есть ученики, которым не интересно учиться в принципе, но у меня такая позиция, что это нужно им в первую очередь, а не мне, поэтому меня не злит такое поведение. Я общаюсь с ними, как со взрослыми: вам не нужно, мне тогда тоже. Но такое поведение их меня точно не раздражает. Наоборот мне интересно само общение с молодежью, изучать, какие поколения идут нам на смену – такой исследовательский интерес.
Но мне сложно сравнивать – я никогда не работал с большими классами. И не представляю как вести урок в классе на 30 человек. Если четыре ученика, ещё можно удержать их внимание, а когда их 30, как это сделать? Я, наверное, плохой учитель, но представить себе это не могу. И преклоняюсь перед теми учителями, которым в возрасте 23-25 лет приходится идти в полный класс на 30 человек и работать с ними. В таком возрасте, когда тебя принимают за ровесника, завоевать авторитет у них очень сложно.
Что меня действительно раздражает в работе учителя, так это заполнение журнала и вся работа с документами. Потому, что когда ты ведёшь уроки, то живёшь на определённой волне, это творческий процесс. И выйти из этого состояния получается не сразу, не сразу можно переключиться на заполнение бумаг, на канцелярский язык. Наверное, эта отчётность важна, но ужасно выматывает. Это отнимает у меня около часа. И это при том, что я работаю с маленькими классами по 3-5 человек, а значит у меня по минимуму бумаг. И даже при таких условиях меня это утомляет. А если 30 человек в классе – это же в разы больше времени.
Галина:
— Злит огромный, просто колоссальный объём бумажной работы и несогласованность тех инстанций, которые отправляют на школы запросы, мониторинги и так далее. Потому что зачастую с нас несколько раз спрашивают одно и то же в разной форме. Допустим, сегодня одна таблица, завтра другая таблица, в третий раз это какая-то выборка из того, что мы уже отправляли – то есть люди, запросив информацию, потом с ней либо не работают, либо облегчают себе задачу, напрягая учителей, администрацию школы, классных руководителей. Это просто колоссальнейший объём бумажной работы и запросов.
Скорее не злит, а, наверное, расстраивает тот образ, который сформировали в том числе СМИ – образ учителя сегодня. Это человек, который идёт в школу от безысходности, человек с нервозами, с серьёзными психологическими проблемами, забитый, который отрывается на детях, человек, которого жалко, который взятки берёт.
Почему не говорить о тех людях, которые делают эту профессию по-настоящему значимой, прекрасной? Это очень расстраивает, а порой и злит такой образ, который пытаются сформировать и навязать обществу.
Следующее, что тоже расстраивает и часто злит, это незащищённость учителей. Дети наделены правами, родители наделены правами и только учителя практически бесправны. Потому что ребёнка обидеть – я не про намеренное действие, а случайное или голословное – учитель не может, а ребёнок зачастую позволяет себе всё, что хочет. А родители ещё больше! Порой проблема общения складывается не с детьми, а именно с родителями. Именно им нужны какие-то не настоящие отметки, именно у них есть необоснованные претензии и завышенный уровень притязаний. Дети бы спокойно себе жили с теми отметками, что есть. Другая история это, наверное, какая-то невоспитанность и абсолютно потребительское отношение. Наверное, это поколение родителей 90-х, которым все всё должны и которые не следят за интонацией, за словами, которые они подбирают. И учитель остаётся в таком незащищенном положении абсолютно. Потому что зачастую и администрация не становится на сторону учителя, потому что родители же сразу пишут президенту, в департамент, в министерство, даже не разобравшись в ситуации.
Вопрос с чатами тоже достаточно серьёзный. Если я в следующий раз получу классное руководство, полагаю, что создам один чат для информирования родителей с возможностью писать туда только админам. А если у родителей будут какие-то вопросы, буду предлагать им приходить в школу и решать эти вопросы. Потому что общение в чате зачастую бывает проблематичным, когда ты сам, исходя из своего настроения, дополняешь интонацию собеседника. У меня был такой опыт: один раз, несмотря на то, что у меня был просто замечательный родительский комитет, мы с одной мамой вот так по сообщениям практически поругались. Поругались, потому что не совсем поняли друг друга. Каждый был, наверное, взвинчен и услышал негатив там, где его не было. Поэтому я за личное общение и разговоры.
Почему при этом учителя остаются в профессии? Иногда кажется, что для части учителей это нежелание что-то менять. Но думаю, это всё-таки малая часть учителей. Для большинства и для меня в частности, наверное, причина всё-таки дети. С одной стороны, ты после уроков выходишь порой выжатый как лимон.
Это наверное и удерживает. Я люблю воспитательную составляющую нашей системы, люблю работать с классом, с детьми, неформальное общение – когда на уроке они одни, а в моём кабинете совсем другие. Когда они приходят к тебе и что-то рассказывают, когда им важно, чтобы хоть кто-то их услышал и просто послушал, потому что рассказать некому. И ты чувствуешь, что им значимо, что этим человеком являешься ты.А с другой стороны, бывают такие шикарные уроки, что ты даже уставший понимаешь, как здорово вы провели эти 40 минут вместе. Что это было СОБЫТИЕ. Идешь по школьному коридору после таких уроков и хочется кричать, смеяться, радоваться – ты чувствуешь, что это было круто.
И ещё хотя всё существующее сумасшествие в системе образования порой утомляет, это тоже круто. Мы должны уметь всё, у нас разные задачи каждый день – от составления пресс-релизов до подготовки художественных номеров. Приходится в нашей профессии осваивать что-то новое каждый день. Наша профессия просто не даёт остановиться и стоять на месте – мы за детьми стремимся так же, как и они за нами. И это всё заставляет мозг работать и чувствовать себя в тонусе.
Ася Малютина
